Преподобный и его время. МАТВЕЙ ИЗ РОДА КОЖИНЫХ
Макарий Калязинский, в миру – Матвей, по рассказам Иосифа Волоцкого, происходил из рода кашинских бояр Кожиных и был «сродником болшим бояром тверьским», среди которых старшим назван Захарий Бороздин. Родной брат Захария – Савва Бороздин прославился своей подвижнической жизнью на Новгородской земле под именем Савва Вишерский.
Младенец названный Матвеем, вероятно, был крещен по святцам в честь апостола Матфея, день памяти которого приходился на 16 ноября, и, следовательно, родился в ноябре 1401 г. в имении отца Василия Ананьевича в с. Гридково (позднее Кожино).
Согласно грамоте, хранившейся в семье, дед Матвея, родоначальник фамилии Кожиных, был выходцем из Швеции – Юрий Бахты-Франц (по семейному преданию – Фаренсбах, потомок древнего германского рода). Переселившись в конце XIV столетия в Россию на службу к великому князю Василию Дмитриевичу Московскому, он после крещения принял имя Анания и получил в кормление село Гридково, что было зафиксировано в грамоте, якобы выданной его сыну Василию 4 февраля 1450 г. великим князем Василием Васильевичем Темным. Отец Матвея Кожина был удостоен столь высокой чести за участие в сражении под Галичем против князя Дмитрия Шемяки, под которым он убил коня, а лоскут «кожи» убитой лошади вместе с луком и палашом Шемяки привез как доказательство великому князю в Москву, за что получил прозвание «Кожа». Позднее указанные предметы оружия и трофея (лук, палаш и лоскут кожи) нашли отображение в гербе дворян Кожиных.
Однако грамота, согласно исследованию А.А. Зимина – документ фальшивый, отражающий скорее генеалогическое пристрастие потомков (вероятно, при получении дворянства), чем исторические факты, вступающие в противоречие даже с возрастом Василия и Матвея Кожиных.
По мнению Б.О. Унбегауна, «традиции того времени требовали, чтобы знатная русская семья могла указать родоначальника, который пришел на Русь из чужой страны. Представительная генеалогия должна была начинаться с “выезда”, чисто русское происхождение считалось унизительным». По сведениям родословных книг, прозвище «Кожа» известно с конца XIV в. Принадлежало оно потомку великого боярина Акинфа (ум. 1304 г.) из рода Ивана Замытского – Федору Тимофеевичу Коже, у которого было два сына Василия (один из них был бездетным).
Как справедливо заметил еще калязинский священник И.С. Белюстин, Кожины были в родстве с потомками Григория Пушки. В семье Кожиных кроме Матвея было еще два сына, Александр и Григорий, и дочь Ксения. Александр стал родоначальником дворян Кожиных, Григорий, в постриге Геннадий – известным церковным деятелем Тверского княжества: до 1461 г. он был архимандритом Тверского Отроча монастыря, а с 1461 по 1477 г. – Тверским епископом. Сын Ксении и дмитровского боярина Ивана Гавренева, Паисий стал основателем Угличского Покровского монастыря, причислен к лику святых в конце XVI в.
СМЕРТЬ СУПРУГИ
По данным жития, Матвей с детства имел желание к иноческой жизни, но по настоянию родителей был вынужден жениться на своей сверстнице Елене, происхождение которой исследователи связывают с родом кашинских бояр Яхонтовых. Через три года после свадьбы Матвей потерял супругу. Факт «смертоносного» мора, унесшего жизнь Елены, запечатлен в летописях. Смерть родного человека для менталитета православного христианина Средневековья была знаком к изменению судьбы.
Иосиф Волоцкий свидетельствует, что Матвей уговаривал жену «отоврещися мира и облещися во иноческый образъ». По версии автора Жития Макария Калязинского, молодые договорились в случае смерти одного из них оставшемуся в живых в другой брак не вступать и уйти в монастырь.
КАШИНСКАЯ ОБИТЕЛЬ
Схоронив по православному обычаю жену, Матвей уходит в Кашинский Клобуков монастырь, где принимает монашеский чин и имя Макарий. В трудах и молитве проходит послушание неофита, вызывая удивление братии своим ревностным поведением. Вместе с тем жизнь в городской обители не удовлетворяла подвижника, желавшего удалиться от ее суетности в пустынь. По версии первоначальной Минейной редакции Жития, он вышел из монастыря один. Согласно сведениям Иосифа Волоцкого, вместе с ним ушли семь монахов.
По мнению И.Г. Пономаревой, выходу Макария из обители, «предшествовал какой-то конфликт, возможно, связанный с разногласиями по вопросам собственности монастыря». Этот конфликт народное предание связывает с желанием кашинских купцов Ждановых овладеть мельницей, свои права на которую Макарий передал монастырю, а в связи с этим конфликтом предсказал вымирание рода купцов Ждановых. Другое предание связано «с обстоятельствами удаления вон из монастыря преп. Макария», в связи с чем речка Вонжа, впадающая около Клобукова монастыря в Кашинку, получила свое название.
По словам С. Архангелова, «легенда причину удаления преп. Макария из Кашина видит в каком-то огорчении его, по одному сказанию, со стороны братии, а по другому, со стороны одного из сильных граждан… речка Вонжа образовалась, по этой благочестивой легенде, от слез, которые он проливал по случаю напрасного огорчения, и свое название она получила от удаления преподобного вон из Клобукова монастыря».
Оба предания не имеют основания, это плод поздних измышлений кашинских обывателей. Так, купцы Ждановы в 1854 г. воздвигли в Клобуковом монастыре рядом с часовней калязинского чудотворца Алексеевскую церковь, а дома хранили икону XIX в. «Воскресение Христово» с покровителями семьи, среди которых написаны образы святых Сергия Радонежского и Макария Калязинского. В 2009 г. потомки купцов Ждановых подарили семейную реликвию в Кашинский Клобуков монастырь. Топоним же «Вонжа» имеет угро-финскую основу, о чем свидетельствует такое же название притока реки Илеть в республике Марий Эл. В переводе с марийского «Вонжа» (Вонча) означает «перейди», «перейду». Мелководная кашинская Вонжа оправдывает свое название.
Выбор места создания монастыря на границе Тверского княжества с Московским вполне мог быть заказом князя Бориса Александровича с подачи родственников Кожиных – бояр Бороздиных. А отголосок конфликта в том, что не хотели отпускать Макария из Клобукова монастыря, если видели в нем будущего наставника. А с другой стороны, выход семи старцев с ним – это благословение игумена обители на подвижническую жизнь тех, кто должен был укрепить юго-восточную границу Тверского княжества.
ОСНОВАНИЕ НОВОГО МОНАСТЫРЯ
Испросив разрешения у игумена и по его благословению, Макарий, проживший в обители 10 лет, вместе с семью старцами покидает Клобуков монастырь и поселяется между двух озер недалеко от Кашина на земле некоего Коляги, который из опасения потерять свои владения решается убить преподобного. Сраженный недугом Коляга просит прощения у Макария, а, исцелившись по его молитве, отдает все свои земли для устроения монастыря. Преподобный Макарий строит вместе со своими единомышленниками, среди которых был Ефрем Перекомский, храм во имя Святой Троицы, положивший начало новой обители. Построенный монастырь стал называться по имени его основателя «Макариевым», а по имени прежнего землевладельца – «Колязинским».
На момент выхода из монастыря преподобному Макарию было более 30 лет, что давало ему право возглавить паству. И как сообщает автор Жития святого, монахи обители «начаша молити его съ слезами, дабы въсприалъ священьства санъ». Однако Макарий, считая себя недостойным, долго не соглашался. По сведениям Иосифа Волоцкого, он не захотел «священьства приати и начальствовати братиамъ, но во смирении жити». Дважды отказывался преподобный Макарий от игуменства, но когда в третий раз братия вновь стала уговаривать подвижника, достигшего возраста «средовhчиа», возглавить обитель, согласился. Судя по древнерусским источникам, возраст средовечия (средний, зрелый возраст) приходится на 40 лет. По всей видимости, калязинский подвижник был рукоположен в игумены тверским епископом Илией (1434–1456 гг.), что согласуется с преданием об основании монастыря в 1444 г.
ИГУМЕН КАЛЯЗИНСКИЙ
Будучи настоятелем, Макарий помимо главного храма обители строит деревянную Борисоглебскую церковь. Название церкви в честь святых Бориса и Глеба связано с посвящением патрону великого князя Бориса Александровича Тверского, под власть которого с 1426 г. перешел Кашин. Возможно, постройка в Калязинской обители Борисоглебского храма была политическим ходом со стороны родни – бояр Бороздиных, чтобы обратить внимание Тверского князя на новую обитель-крепость на юго-востоке княжества. И, действительно, вклады князя Бориса Александровича способствовали развитию монастыря.
ПРОДОЛЖЕНИЕ тут: https://missioner-tver.ru/2021/05/18/преподобный-и-его-время/
(Газетный вариант. Печатается в сокращении)
